Воспоминания

Уже несколько раз так или иначе прозвучала просьба открыть мою личную тему, чтобы участники форума смогли со мной познакомиться по-ближе. До конкоретно такой темы я как-то не дозрела, равно, как и до темы о Нью-Йорке, где я живу. Но под влиянием этих просьб как-то вдруг сегодня утром созрел такой рассказ-воспоминание об одном событии, наделавшем много шума в мировой общественности. Событие очень тяжёлое и до сих пор мне было достаточно сложно об этом говорить. Не ждите от этого рассказа никаких глобальных политических или моральных выводов -- это просто мои воспоминания, как оно тогда всё происходило, как я это увидела и почувствовала.
Итак, предлагаю вашему вниманию

Близнецы.


Меня разбудил телефонный звонок. Звонила бабуля:" Ты спишь?" Я посмотрела на часы -- времени было чуть больше 10 утра:" Сплю"
-- А где Тёмка?
-- В школе. А что?
-- Так ты ничего не знаешь, что ли? Включи телевизор.
Я потащилась включать телевизор, но ни один канал почему-то не работал. Я перезвонила родителям:" Бабуль, у меня не работает ни один канал... Что произошло?"
-- Выгляни в окно в направлении Манхеттена. Дым видишь?
-- Вижу. А что это?
-- "Близнецов" разбомбили!
Спросонья я всё никак не могла сообразить:
-- Каких близнецов? Кто разбомбил?
-- Да ты что?!!! Уже минут 15-20 идут репортажи по всем каналам. У тебя что, кабельного нет, что ли?
-- Мам, какое кабельное на мой-то велфер?
-- Всемирный Торговый Центр разбомбили!!!
Новость была до того невероятной, что не вмещалась в моей голове! Я ещё раз выглянула в окно -- действительно, огромный поток дыма стелился над Манхеттеном, уходя через Бенсонхёрст в сторону Стейтн Айленда.
Я вернулась к телевизору и начала переключать все каналы подряд. Наконец, мне удалось выйти на CNN и тут я увидела!!! Показывали то бегущих в панике людей, то рушащиеся здания Близнецов, как в народе прозвали башни Всемирного Торгового Центра за их похожесть.
Я тупо смотрела в телевизор и никак не могла поверить, что всё это происходит на самом деле. Вот чья-то камера снимает дым, идущий с верхних этажей одного из Близнецов, за кадром голос снимавшего с удивлением кому-то что-то говорит... Потом во второе здание врезается самолёт и из него тоже идёт дым и в этот момент камера утыкается в асфальт и начинает снимать то бегущие ноги, то тратуар, то бардюры, потом опять ноги... Потом сменяется кадр и видно, как первое здание начинает тихо оседать, вслед за ним оседает и вторая башня...
А дикторы канала в это время рассказывают о каких-то угнанных самолётах... И тут до меня начинает доходить весь ужас случившегося... Я уже более осмысленно вслушиваюсь в репортаж и выясняется, что было угнано три самолёта, двумя из которых протаранили Близнецов, а третий направляется в Вашингтон и из него кому-то из пассажиров удалось дозвониться до куда-то и он шёпотом рассказывает о захвате самолёта и о том, что люди представления не имеют, что же их ждёт дальше... А дальше диктор сообщает, что третий самолёт до Вашингтона не долетел и рухнул где-то на полпути.
У меня голова кругом пошла... Я сидела и понимала, что я ни черта не понимаю!!! У меня отключились все эмоции, у меня в голове вообще какая-то странная пустота... Я выключила телевизор, пошла на кухню готовить завтрак, потом поела, сполоснулась в душе -- всё, как обычно... За окном ясный летний день, чистое небо, густая зелень деревьев, во дворе тихо -- только редкие прохожие, не спеша, идут по своим делам. Вон кто-то из соседей вернулся из супермаркета с тележкой с покупками -- самое обычное летнее утро в начале учебного года... Если бы не хвост дыма, уплывающего за Верезано Бридж.
Внутри у меня начало нарастать какое-то смутное, противное, тёмное чувство... Я ещё никак не могла понять -- какое именно. Т.е. я понимала, что по-идее я должна была бы испугаться и заплакать или почувствовать какое-то сострадание хотя бы к тем пассажирам из угнанных самолётах, но, к своему великому удивлению, обнаружила, что испытываю только раздражение от всего увиденно и услышанного. И что единственное моё желание -- это чтобы поскорее всё наладилось и забылось... Чтобы жизнь продолжала идти своим чередом.
У меня на этот день был назначен приём ко врачу -- после всех моих преключений за последние 4,5 года я больше не могла работать и единственной моей трудовой повинностью остались едва не ежедневные посещения всевозможных медицинских учереждений. Офис был расположен неподалёку от госпиталя и мне надо было ехать туда на автобусе. Пассажиров было мало, т.к. я садилась на первой остановке после конечной, но по мере продвижения автобуса по маршруту народ начал набиваться всё больше и больше. Было ясно, что автобуса давно не было, но меня это не очень удивило -- 36-й частенько ходил с перебоями. Чем ближе мы подъезжали к госпиталю, тем чаще я слышала вой сирен "скорой". Я прислушалась, о чём говорят люди в автобусе -- разговоры шли исключительно о Близнецах и о том, что мэр Нью-Йорка Джулиане отдал распоряжение отправлять чуть ли не все автобусы в Манхеттен. И тут я услышала, как две женщины, только что зашедшие в автобус и вставшие рядом со мной, заговорили по-русски. Одна рассказывала, что у неё дочь с зятем работают в Близнецах и она никак не может до них дозвониться, а вторая говорила, что её племянник тоже работает где-то там же по-близости и они тоже никак не могу связаться с ним.
Наконец, подъехали к повороту на Оушен Парквей -- это была моя остановка. Я вышла и увидела странную картину -- вся улица, все четыре полосы из Манхеттена были забиты "скорыми", подъезжающими одна за одной к госпиталю, и городскими автобусами.
Я перешла на другую сторону улицы и вскоре открывала дверь в офис моего врача. Народу на удивление оказалось немного и мне не пришлось долго ждать. Но пока я сидела и ждала приёма до меня начало доходить всё увиденное и услышанное за день и тут внутри меня начала нарастать паника -- тихо и противно заныло под ложечкой, а где-то внутри на уровне солнечного сплетения начала разливаться какая-то холодная боль и мелкая, мерзкая дрожь...
Доктор тоже не могла толком вести приём -- оказалось, что её беременная дочь поехала в Манхеттен, но застряла на Бруклинском мосту в пробке, т.к. в Манхеттен никого из частников не пропускают, а только "скорые" и городские автобусы.
Наконец я вернулась домой. Что же дальше-то? Позвонила тётке, выяснила, что мои двоюродные братья по счастливому совпадению оба сегодня выходные. Я начала вспоминать, кто ещё у меня может находиться в Манхеттене? Вспомнилась подруга Ольга, с которой мы были на тот момент в ссоре. Но на фоне всего случившегося эта наша ссора показалась мне такой мелкой и незначительной, что я, не раздумывая, набрала Ольгин домашний телефон. Ольга была дома и очень обрадовалась моему звонку. Мы обе с ней решили, что никакие ссоры и разногласия не имеют значение по сравнению с тем ужасом, который случился в Манхеттене. Потом позвонила другой подруге, Богуславской, работавшей в аэропорту JFK, но её сотовый не отвечал.
Вернулся из школы сын. У них в школе был обычный нормальный день. А вечером мне позвонила ещё одна подруга и рассказала, что по городу ползут слухи о готовящихся тер.актах по всему Нью-Йорку. Что будто бы нашли несколько бомб, заложенных в школах, а так же возможны взрывы в городском транспорте -- вот тут ужас уже не на шутку обуял меня!!
Две недели над Бруклином висел запах гари и дыма и две недели я не выпускала Тёмку из дома. Позвонили из школы, выяснили, почему мой сын не приходит на занятия -- я объяснила, что очень боюсь за его безопасность. Меня попросили только написать ему записку, что я в курсе, где он провёл всё это время и пожелали по-скорее успокоиться. Моя доктор уже подняла мне все дозы успокаивающих чуть ли не в два раза.
Через две недели уже и Тёмка не выдержал и начал проситься отпустить его в школу. Когда же вечером он вернулся, то сообщил, что в классе было только половина учеников, а в первые дни вся школа вообще была закрыта, т.к. никто не смог отпустить детей из дома. Телевидение востановилось и теперь по всем государственным каналам шли передачи о Близнецах и вокруг них. Все радиостанции говорили о том же. Дико было слышать сообщения о том, что находились придурки, плясавшие от радости, наблюдая трагедию Близнецов.
Но жизнь по-тихоньку входила в своё обычное русло. Джулиане передал бразды правления новому мэру Блумбергу, т.к. его срок на этом посту закончился. Но люди с благодарностью говорили о нём, как о человеке, предотвратившем панику и сумевшем организовать быструю эвакуацию людей из Манхеттена, тем самым сохранив многим жизнь и здоровье.
Прошло время... Всё более-менее утряслось, но я практически вообще не могла спать по ночам, а частенько и даже днём не удавалось уснуть. Делать мне было нечего, поговорить не с кем. Ну, в самом деле, не будить же мне по ночам всех родственников и знакомых телефонными звонками только потому, что мне не спится... Я начала писать рассказы-воспоминания о своей юности, о моих друзьях и событиях, происходивших в те далёкие времена. Просто мне было не с кем поговорить -- вот и взялась разговаривать со своей тетрадкой.
Через два года я получила пенсию по инвалидности и на деньги, которые скопились за время, пока решался этот вопрос, смогла купить себе компьютер. По-тихоньку я добралась и до русского интернета. Как-то на форуме 1 Московского канала я познакомилась с одной женщиной, разговорились. Я рассказала ей, что по-тихоньку пишу и она пригласила меня к себе на форум, где я смогу опубликовать мои рассказы. Мне понравилась эта идея, т.к. она давала мне возможность вынести на публику мои творения, но в то же время эта публика не должна была быть слишком строгой в отношении начинающего автора.
Месяца два я сидела в своём разделе и перепечатывала туда мою тетрадку, стрательно обходя все остальные темы форума. Я очень боялась, что не смогу сказать ничего умного и меня просто поднимут на смех. Особенно старательно я избегала тем о политике, т.е. я вообще не открывала этот раздел. Но однажды любопытство всё-таки взяло верх.
Я зашла на эту доску и у меня волосы встали дыбом от того, что я увидела... Одной из центральных тем была тема "11 сентября -- День Арабской Авиации. Давайте отпразднуем!" Я глазам своим не поверила!!! Они что, с ума все посходили?!!
Я открыла тему в надежде, что это просто чья-то нелепая шутка и что шутника быстренько поставят на место. Но к моему великому удивлению разговор шёл совершенно не в том русле, как я предполагала. Большинство участвовавших в теме, как раз совсем наоборот, высказывали неподдельную радость тем фактом, что наконец-то хоть кто-то указал "зажравшейся" Америке её место! Я отказывалась верить своим глазам!!! Прочитав почти всю тему, я не выдержала и спросила этих людей, что плохого сделали им все эти клерки, безнесмены, секьюрити, пожарные, полицейские, туристы и просто прохожие, погибшие в Торговом Центре в тот день? Как можно радоваться тысячам смертей ни в чём не повинных людей всех расс и национальностей? Как можно призывать праздновать трагедии тысяч людей, потерявших своих родственников и друзей в этом Аду?
Мне начали что-то отвечать, что да -- смерть трагична по своей сути, но Америка сама виновата и т.д. и т.п. Прочитав все ответы на моё возмущение я написала, что по-всей видимости я очень ошиблась, когда согласилась принять участие в этом форуме, где, как я думала, собрались умные и добрые люди, и ушла с этого форума навсегда. Несколько недель после этого я получала письма с просьбой вернуться и от хозяев форума и от остальных участников, но мне было невозможно продолжать общение с людьми, способными призывать отпраздновать горе простых людей, пусть даже им и незнакомых и далёких, но людей, не причинивших им совершенно никакого вреда.

Я зашла на эту доску и у меня волосы встали дыбом от того, что я увидела... Одной из центральных тем была тема "11 сентября -- День Арабской Авиации. Давайте отпразднуем!"

Вот оно.Суть.Мир сошёл с ума.Трусость,совершенно не контролируемая,доходящая до потери личности, называется борьбой за права человека.Вылизывание задниц бандитов называется демократией,а тупость,как водится,называется,умом.Не думаю,что Оруэлл был великим писателем,но,похоже,был провидцем.

Львович пишет:

Я зашла на эту доску и у меня волосы встали дыбом от того, что я увидела... Одной из центральных тем была тема "11 сентября -- День Арабской Авиации. Давайте отпразднуем!"

Вот оно.Суть.Мир сошёл с ума.Трусость,совершенно не контролируемая,доходящая до потери личности, называется борьбой за права человека.Вылизывание задниц бандитов называется демократией,а тупость,как водится,называется,умом.Не думаю,что Оруэлл был великим писателем,но,похоже,был провидцем.

Дама_треф,в Израиле тоже были мнения,начинавшиеся со слов "Так им и надо".Но продолжение было иное-"Теперь они поймут,что такое арабы,их ментальность,и какую угрозу они несут миру."Требования к Израилю заключить мир с убийцами-самое бессмысленное,что исходит от Америки.Никто не злорадствовал по поводу убитых-мы слишком хорошо знаем цену жизни.

брюзга пишет:Теперь они поймут,что такое арабы,их ментальность,и какую угрозу они несут миру."Требования к Израилю заключить мир с убийцами-самое бессмысленное,что исходит от Америки.

Я помню, что в этот момент была в вестибюле нашего филиала американского предприятия "Интел".
Когда я увидела по телевизору новости, не все люди еще сбежались смотреть, было немного народу...
Был шок и ощущение недостоверности: в Америке этого не может быть!!!!!!!
Но это было... И ощущение разочарования и потерянности, как же, "я так хочу, чтобы в мире был гарант справедливости и безопасности!"... Такое детское беспомощное чувство...
И до сих пор Америка в моих глазах не оправилась... Как она могла допустить такое? И сказать после этого устами президента (тогда Буша): Мы не воюем с исламом...
А ведь террорист не кричит: Саудовская Аравия (или хоть какое другое государство) акбар!
Он кричит: Аллах акбар! Аллах - это символ ислама.
А ведь изменился мир. Америка не захотела и не хочет теперь понять, что произошло.
Теперь у Америки будет президент Хусейн. И даже если сейчас не будет, то все равно страшно - половина американцев готовы видеть его президентом, значит, все впереди!
Это потому что Америка не воюет с исламом. А ведь это ислам напал на Америку...

Ребята... Что тут скажешь? Это политика, в которой чтобы хоть что-то изменить, надо разбираться. В Америке жизнь -- далеко не манна небесная, не для всех, как очень часто считают, поэтому люди здесь( я имею в виду, обычных людей) больше озабочены своими повседневными нуждами.
Я вот всё время задумывалась, почему выходцы из пост-советского пространства( терпеть не могу это словосочетание!!) так сильно политизированы? Честно говоря, живя и (прежде) работая в Америке, я видела столь же политизированных людей только из Гайаны -- интересное совпадение, правда? Бывший Союз -- один из мировых гигантов и какая-то там зачуханная Гайана, о существовании которой у нас вообще мало кто знает -- страна, так называемого, третьего мира...
Просто как в Гайане народ знал, что выше положенного потолка им не прыгнуть в лично-экономическом плане, так же и в Союзе...
А все остальные просто стараются решить свои насущные проблемы, оставляя политику политикам. И только когда эта самая политика начинает лупить по баклашке, только тогда простые люди начинают задумываться и как-то это дело поправлять.
В какой-то мере это в общем-то правильно -- каждый должен делать СВОЁ дело, иначе весь мир превратится в тот испоганенный туалет, пока чистильщики туалетов будут петь Интернационал -- помните Булгакова "Собачье сердце", правда?
А с другой стороны и получаются такие вот вещи, когда одному кретину прийдёт в голову призывать помириться с террористами, а другому -- ещё и подкинуть им оружия, чтобы, по-всей видимости, мириться было сподручнее..

ЛилАх пишет:И до сих пор Америка в моих глазах не оправилась... Как она могла допустить такое? И сказать после этого устами президента (тогда Буша): Мы не воюем с исламом...
А ведь террорист не кричит: Саудовская Аравия (или хоть какое другое государство) акбар!
Он кричит: Аллах акбар! Аллах - это символ ислама.
А ведь изменился мир. Америка не захотела и не хочет теперь понять, что произошло.
Теперь у Америки будет президент Хусейн. И даже если сейчас не будет, то все равно страшно - половина американцев готовы видеть его президентом, значит, все впереди!
Это потому что Америка не воюет с исламом. А ведь это ислам напал на Америку...

Танюш, я бы тоже не сказала, что воевать надо именно с исламом. Я вот в аэропорту работала с пакистанцами -- совершенно милые и мирные люди, которые приехали в эту страну не революцию делать, а просто жить и работать и рожать и растить своих детей. Но ведь половина-то из них -- это мусульмане. Или вот недавно совсем ехали с моей помощницей от доктора и нас вёз парень-араб( Господи!! откуда же он сказал, что приехал-то?.. вот ведь память дырявая!! Из Судана, что ли?) -- так я никакой абсолютно агрессии с его стороны не заметила. Совсем даже напротив -- всю дорогу мило так болтали, он о своей стране рассказывал и нас с Таней о России расспрашивал...
Я понимаю, что он мог и претворяться или скрывать своё истинное к нам отношение, но... я не знаю... Нью-Йоркцы все заражены паранойей, но не до такой же степени, правда? Да здесь чёрных американцев-мусульман -- пруд пруди и что же? Со всеми ними воевать теперь?

За одного политизированного двух неполитизированных дают!
Потому и прохлопали ушами, что неполитизированные.
Все хорошо в меру. Когда идут на избирательный участок, надо или не надо быть хоть немножко политизированным?

dama_tref пишет:Со всеми ними воевать теперь?

Трефа, я бы предложила за деревьями все же видеть лес. А если кто не хочет видеть...
Я вот не могу вникнуть и осознать, на мой взгляд, такое бредовое понятие как "мирное палестинское население". Это какой-то политический фантом.

ЛилАх пишет:

dama_tref пишет:Со всеми ними воевать теперь?

Трефа, я бы предложила за деревьями все же видеть лес. А если кто не хочет видеть...
Я вот не могу вникнуть и осознать, на мой взгляд, такое бредовое понятие как "мирное палестинское население". Это какой-то политический фантом.

Танюш, так это же вам видно, что это бред... Так же как и я знаю, что русские не злые, не все, по-крайней мере...
Сейчас ещё историю расскажу(надоела, наверное, уже со своими историями, да?)
В аэропорту когда работала, подошла как-то ко мне молоденькая чёрненькая девочка лет 22 от силы и спрашивает:" А ты правда русская?" Я говорю:"Правда."
-- Нет, честное слово? Не обманываешь?
-- Честное слово!
-- Но ты же такая милая и весёлая, а все русские такие злые...

Понимаешь, вот тебе другой пример, как леса можно не увидеть.

Ладушки, давайте слегка рязрядим атмосферу... Кое-что из старенького, но любимого --

Землянка. Новый Год.



Мне было лет 16. Мы с ребятами из КСП(клуб самодеятельной песни) отправились в лес встречать Новый Год. Я тогда впервые пошла в поход без родителей. Помню, меня собирали всем семейством, помогали складывать рюкзак, подбирали одежду.
И вот мы сошли с поезда посреди заснеженного поля. Вдали виднелся лес. У меня на ногах лыжные ботинки, за спиной -- довольно-таки увесистый рюкзак. Мы пошли напрямки через поле к лесу. Бог мой! Ох, и намучилась же я с этими лыжными ботинками! Я проклинала всё на свете -- подшва-то гладкая и я без конца то поскальзываюсь, то проваливаюсь в снег. В конце концов кто-то из ребят забрал у меня рюкзак под предлогом, что если его повесить на грудь, то получается как противовес тому рюкзаку, что висит на спине. И вроде как так даже удобнее идти. Походник я в то время была совершенно не опытный и по незнанию своему поверила в эту байку. Да и, честно говоря, так намучилась со своими ботинками, что и задумываться так ли это не был ни сил, ни желания.
Наконец, пришли на место, которое ребята прозвали Землянкой. Я смогла переобуться в валенки. Это действительно была землянка -- они выкопали её осенью. Это была довольно обширная яма. Пол утоптали, стены укрепили брёвнами. Настелили нечто вроде нар -- такое просторное лежбище из досок. Сверху крыша -- всё как пологается. Кто-то из ребят сварил на заводе печку. И находилось всё это на одном из склонов оврага, а внизу -- речка. Место было чудное -- хвойный лес, тихо, спокойно и внизу речка, которую питают родники. Так что в самое жаркое лето вода в ней была чистая и холодная. Но дело было зимой и, естественно, речка была замёрзшей, так что я даже и не поняла, что это была река.
Нас было человек тридцать. Разумеется все не могли поместиться в землянке, а потому был поставлен чум. Это такая огромная палатка, вроде шатра, и тоже с печкой. Решено было в качестве развлекательной программы устроить свой "Голубой огонёк". Я не помню всей программы, помню только, что нам досталась пантомима "Смерть завхоза".
В нашей команде оказалось человек 5-6. Долго не могли придумать сценарий. Наконец, остановились на таком варианте:
-День 1 -- Все идут весёлые, довольные. Завхоз(я) -- позади всех
-День 2 -- Народ погрустнел, но ещё идут бодренько. Я в конце -- довольная и весёлая
-День 3 -- Все еле тащут ноги. Завхоз, т.е. я, понукает и подталкивает народ. Я бодра и полна сил.
-День 4 -- Народ ползёт ползком и на четвереньках от голода и бессилия -- одна я полна сил и бодрости. И вот кто-то падает в изнеможении. Я подбегаю, пытаюсь поднять и тут на меня всей компанией налетают и съедают.
Таков был замысел. Но это хорошо придумать, а как сделать? Как меня съесть? Ни кулис, ни зановеса -- всё на открытом пространстве, в центре круга. И тут Саша-маленький говорит:" Ребята, у меня же ракеты есть. Я пущу в нужный момент ракету, пока все на неё смотрят вы завхоза со сцены и выкините". На том и порешили.
И вот наша очередь выступать. Всё хорошо, всё замечательно, зрители посмеиваются. Кульминационный момент -- на меня кидаются и начинают рвать. В эту минуту Сашка из-за спин зрителей пускает ракету. Действительно, все поднимают головы и смотрят, а меня в этот момент вышвыривают со сцены. Да так вышвыривают, что я едва не пробуравила лбом ещё один овраг. Пока я убегала у меня свалилась с головы шапка. И тут грохнул такой хохот! Когда я обернулась из круга зрителей, сама чуть не умерла -- они, мои "туристы", с такими зверскими рожами терзали мою шапку! Народ просто падал со смеху. Никто и не видел, как я вылетела с места действия. Впечатление было, что меня действительно сожрали. Но самое забавное -- никому в голову не пришло, что ракету запустили нарочно. Все решили, что не подалёку гуляет ещё одна компания и там развлекаются.
После традиционного новогоднего шампанского, грога и песен вокруг костра почти все отправились спать -- кто в землянку, кто в чум. У костра остались трое -- я, Сашка-маленький и Андрей. Ну, у Саньки только прозвище было -- маленький. На самом деле видели бы вы того маленького -- здоровяк за метр 85. Просто в нашей КСП-ешной компании был ещё и Саша-большой. И большой он был и по росту, и по возрасту, и по КСП-ешному стажу.
Итак, оставшись втроём, мы сначала сидели болтали, пели песни. Потом меня потянуло на подвиги. Мне захотелось поразмяться и я начала задирать Сашку. Я не давала ему спокойно посидеть -- всё старалась разложить его на снегу. Сашка же в свои 17-18 лет был богатырского телосложения. Он увлекался вольной борьбой и был силён как бык. Сначала я задирала их обоих, но вскоре оставила Андрея в покое. Андрей был очень цепок и жилист. Он занимался классической борьбой и боролся очень жёстко. А потому я довольно быстро потеряла к нему интерес.
Санька же, напротив, с удовольствием принял участие в игре. Единственное, что его расстраивало -- это то, что я постоянно затаскивала его в сугробы. Как выяснилось, его обувь была неприспособлена к подобному истязанию. Просидевши у костра часов до 4 утра, мы с Саней решили ехать домой утренним шестичасовым поездом. Сашка должен был играть Деда Мороза на каком-то утреннике. А я хотела заняться курсовым проектом.
Андрей уговаривал нас ехать днём вместе со всеми, но Санька мёртво стоял на утреннем поезде. А во мне вдруг взыграл дух авантюризма, мне захотелось приключений. И вот в 5 утра мы отправились на станцию.
Мы опоздали на каких-то 10 минут. Поезд вильнул хвостом на прощание и исчез. Саша предложил отправиться в деревню и попытаться уехать автобусом. Наивные! Промаявшись часов до 12 дня, окоченев окончательно, мы вернулись на станцию. Разумеется, никакие автобусы 1 января, да ещё с утра никуда не шли. Шоссе было абсолютно пустынно.
Когда дежурная на станции нас увидела, Она тут же сунула нам по пол-батона с маслом и по кружке чаю. Боже мой! Добрая душа! Даже сейчас я вспоминаю её с благодарностью. Потом Санька распахнул свою фуфайку и позвал меня к себе под крылышко. Это было такое блаженство! Я как-будто повисла в мягких, тёплых облаках. Я и не заметила, как уснула. Проснулись мы от дружного хохота -- это пришли на станцию остальные. Над нами долго и беззлобно потешались. Последнее, что я помню -- это слова Саши-большого, сказанные уже в поезде:"Нет, ребята, вот чего я не понял, так это куда же вы всё-таки дели завхоза?"
Помню, что мне очень хотелось рассмеяться, но я не смогла -- уснула.

Парк Победы История первая




Отправились мы как-то на лыжах на прогулку в парк Победы -- я, мои родители и Костя. День был солнечный и яркий, восресение. Я, по правде говоря, лыжи никогда не любила. Но мне очень нравился Костя.
Ну ещё бы! Косте было 18 лет, росту в нём за 180, косая сажень в плечах. Сам он был крепкого телосложения. У него была хорошая шевелюра и совершенно шикарный бас, от которого моё сердце просто таяло. Костя неплохо играл на гитаре и пел песни Визбора. К тому же он был опытным походником -- и по горам лазил, и на байдарках ходил. Ну что ещё нужно было моей несчастной шестнадцатилетней голове, чтобы безнадёжно потеряться?
Костя был очень хорошим лыжником и я ужасно переживала, как бы не ударить в грязь лицом. Но вот лыжная база позади и мы гуськом углубились в лес. Погода была чудесная и в парке было много народу. Наконец, нам удалось найти тропинку, где не было столько людей.
Лыжня шла вдоль неглубокого оврага и через каждые 15-20 метров от неё ответвлялись тропинки, ведущие на дно. Мне надоело топать, уткнувшись взглядом в Костину широкую спину. Захотелось на простор, пошалить. И вот, выбрав момент, когда он особенно увлёкся поучениями как надо жить, я оттолкнулась по-сильнее палками и, набирая скорость, помчалась вниз. Костя, видимо, не сразу сообразил, что меня уже нет сзади него. Сначала я услышала его удивлённый возглас, а затем заметила, что он меня догоняет. Я оттолкнулась ещё сильнее. В голове был шальной хмель, в ушах -- ветер, в груди -- ликование.
И тут на повороте я увидела какого-то мужика. Болван!, стоит себе и тупо смотрит как я на бешенной скорости лечу прямо на него! А у меня, по мере приближения, глаза становятся всё огромнее. Я попыталась затормозить, уткнувшись палками впереди себя, но одна палка согнулась и я кубарем полетела в овраг. До сих пор не пойму, как я не свернула себе шею и вообще ничего не сломала. Выкатившись на дно, я развалилась на спине и давай хохотать. Мне почему-то было так хорошо и счастливо. Мгновение спустя, надо мной возникла Костина фигура. Он помог мне подняться, отряхнул от снега. Потом забрал у меня погнутую палку и, взявшись обеими руками за концы, выпрямил её о собственную шею. Мне тут же представился огромный чёрный бык с налитыми кровью глазами, у которого пар валит из ноздрей и который роет копытом землю. Зацепив свою палку за мою, он вытащил меня из оврага.
Деваться было некуда -- пришлось слушаться. Потом мы ещё часа полтора довольно нудно топали по лыжне друг за другом. Оказалось, что Костя искал место, где можно было бы разложить костёр. Но вот уже и чай готов. Напившись чаю, мы отправились дальше. Пока Костя с моими родителями обсуждали план дальнейших действий, я пошла погулять по окрестностям. Как в сказке лыжня привела меня к огромному камню, за которым она действительно разветвлялась натрое. Я постояла, посмеялась: направо пойдёшь -- палки потеряешь, налево пойдёшь -- без лыж останешься, прямо пойдёшь -- жену найдёшь. Я пошла туда, где останешься без лыж. Через некоторое время лыжня закончилась, словно её обрезали ножницами, и я потопала по целине. Минут через 10-15 Костя меня догнал. Как выяснилось, он сначала отправился туда, где жён раздают.
Родители тем временем пошли по намеченному плану и нам пришлось их догонять. Здесь лыжня была уже накатанная. И угораздило же Костю заявить, что мне теперь деваться некуда т.к. на этот раз он шёл за мной. Как я припустила! Заставьте меня нарочно развить такую скорость -- умру, не смогу! Косте стоило немалого труда поймать меня на этот раз.
Когда в конце дня мы шли на базу, я сказала ему, что устала смертельно, что сейчас прийду, лягу и больше не встану. И не поднимите меня ни подъёмным краном, ни домкратом. Когда же на лыжной базе, сняв лыжи, я собралась идти их сдавать, у Костьки заплясали черти в глазах. Он встал передо мной и спросил:"Ну?"
-- Что "ну"?
-- Ты же сказала, что ляжешь и больше не встанешь?
Он зря это спросил, потому что я тут же разлеглась посреди тратуара, как раз перед главным корпусом. Над моей головой вновь выросла его мощная фигура:
--Лежишь?
--Ага!
--Встанешь?
--Не-а!
И тут произошло то, чего я меньше всего ожидала -- он взял меня как щенка за шкирку и поднял вверх. Я сразу поняла какого было бедному Буратино висеть на гвозде. Подрыгав немного в воздухе ногами, но так и не достав до земли, я затихла. Над моим ухом раздался Костин бас:"Будешь ещё падать?"
-- Нет.
-- Пойдёшь своими ногами?
-- Пойду.
Дружили мы с ним потом ещё года полтора. Но ни у кого больше не возникало желания проверять мою отвинтовость или его силу.

Парк Победы. История Вторая

Я училась на третьем курсе в техникуме, а моя школьная подруга-одноклассница Ольга Некрасова в институте. И решили мы однажды пойти покататься на лыжах. Отец насмолил мне лыжи и сказал, что кататься я теперь буду как по-маслу. День был солнечный, тёплый. Мы с Ольгой поехали в парк Победы.
Уже через несколько метров я заметила, что мои лыжи ведут себя как-то странно -- они начисто отказывались скользить. Ольгины же наоборот -- скользили чересчур активно. В парке лес был искусственный и между деревьями оставались грядки. И когда снег выпал, он так и лёг то буграми, то впадинами. Я довольно быстро приноровилась цепляться лыжей за гребешёк грядки и скатываться в ямку. Ольге же никак не удавалось влезть на вершинку гряды. Её лыжи постоянно уезжали назад.
Намучавшись изрядно, мы решили поехать в Поливно. Поливно -- это деревенька такая за парком Победы. Вокруг неё рос натуральный лес, который также назывался Поливно. Вот туда-то мы и поехали. Народ вокруг удивлялся и умирал со смеху над моими лыжами. За мной периодически оставались два сугроба на лыжне. Это налипший снег в какое-то мгновение съезжал с лыжи и оставался на лыжне небольшими кучками. В конце концов мои лыжи очистились и я почувтвовала себя свободнее -- уже можно было более-менее спокойно передвигаться. Но, как вскоре выяснилось, мои лыжи оставались сравнительно чистыми пока я шла. Если же я, не дай Бог, останавливалась -- история начиналась сначала.
В этот день в нашем танковом училище шли соревнования по лыжам и проходили они как раз в Поливно. Мы с Ольгой въехали в лес и шли, не торопясь, любуясь зимним пейзажем. Наконец, я заметила, что идти дальше не могу из-за вновь налипшего снега. Оставаться на лыжне мы не могли, т.к. мешали курсантам бежать дистанцию. И тут Ольге пришла в голову блестящая идея -- надо сойти с лыжни, выйти на целину. Я подниму ногу и Ольга мне почистит сначала одну лыжу, а потом другую. Сказано -- сделано. Неподалёку от нас стояли два курсанта, которые должны были наблюдать за трассой. С этого момента они перестали наблюдать за лыжнёй и уставились на нас. А мы вылезли на целину с совершенно умным видом. Я задрала ногу и поставила лыжу торчком. Но только кто же нам сказал, что она так и будет стоять? Лыжа уехала на полметра в снег. Ольга её честно почистила, но вот вытащить её обратно мы не смогли. Я же не акробат и не гимнастка, чтобы вставать на шпагат. Курсанты там же и умерли, когда с невероятным трудом отстегнув ботинок от лыжи, я пошла назад на лыжню, постоянно проваливаясь по это самое место в снег.
Вернувшись на лыжню и прицепив на место лыжу, мы решили идти назад в парк Победы и покататься немного с горок. К этому моменту немного подморозило, так что у меня больше не возникало проблем с лыжами. У подножия горы было полно народу. А уж что творилось на горе! Каждый лез с чем только мог -- лыжи, санки, фанерки. Катались по одиночке и гуськом, на попе, на спине, на ногах, на животе -- короче, кто во что горазд. Ольге довольно легко удалось влезть на гору. Но влезть-то она влезла, а вниз ехать вдруг испугалась и давай меня звать. Стоит и уже едва не ревёт:"Боюсь!"-- говорит и всё. Я попробовала просто въехать на гору, но с полушага мои лыжи отъехали на два метра назад. Попыталась подняться "ступенькой" -- и уже на втором шаге оказалась на боку. "Ёлочкой" -- и едва не носом проехала с полметра. В конце концов, что не сделаешь во имя дружбы! Я встала на четвереньки и поползла. Народ вокруг меня уже даже не хохотал -- люди плакали и стонали от смеха. Сняв, наконец, Ольгу с горы, мы пошли домой. Но ещё полгода потом жалели смертельно, что не было у нас с собой кинокамеры!